В Архангельске представили толерантную постановку о человеческих ценностях

Спектакль поставил победитель Санкт-Петербургской театральной премии молодых «Прорыв» режиссер Илья Мощицкий. На сцене Архангельского молодежного театра зрители увидели поистине прорыв – спектакль с использованием мультимедийных технологий и удивительной пластики актеров. Главный герой постановки – мальчик Мухаммед (его возраст точно не определен: то ли ему 10, то ли больше), которого все зовут Момо. Он живёт в парижском районе Бельвиль у мадам Розы, старой еврейки, пережившей Аушвиц. В приют его отдал отец много лет назад. Он не единственный ребёнок в приюте. Матери большинства детей, которых воспитывает Роза — проститутки, которые платят за содержание своих детей в приюте.



В качестве рассказчика всей этой истории выступает взрослый Момо, которого режиссер посадил в кресло, поставил перед ним камеру и создал иллюзию того, что он находится в телестудии и рассказывает все это многомиллионным зрителям. На нем расклешенные лакированные брюки, туфли на шпильке, кофта с глубоким декольте, яркий мейкап и огромные клипсы. И, кажется, что он сам та самая еврейка дона Роза, про которую он рассказывает с таким трепетом. Создавать образ доны Розы помогает и мальчик-актер, да это Момо, только очень и очень маленький.

Момо очень чувствительный ребенок развитый не по годам. Он настолько сильно к ней привязан, что оказывается неготовым ко встрече со своим настоящим отцом, который приходит перед смертью с ним повидаться. Когда мадам Розе становится настолько плохо, что её хотят увезти в клинику на лечение, хотя по факту на мучение, Момо отставит приемную мать и не позволяет её увезти на мучительную гибель.



Малыш Момо полностью лишен каких-либо предрассудков и предубеждений: расовых, религиозных. Для него важнее всего свобода выбора человека. Главное, чтобы человек не приносил страдания другому человеку. Главное, каков сам человек, а не какой у него пол, сексуальная ориентация, разрез глаз, цвет кожи. Для Момо нет универсальных правил, поскольку в каждом правиле есть исключения, а любая аксиома содержит парадокс.