Об этом пишут сегодня ведущее российское издание «Ведомости» и местное информагентство «Архангельские известия», публикуя авторскую статью на животрепещущую тему известного адвоката, экс-сенатора от Архангельской области Константина Добрынина.

Стачек в регионе пока не было, но и они не за горами, если область превратится-таки в полигон для столичных и не только отходов, полагает Добрынин. Заговорили об отставке губернатора, что даже если и произойдет, то проблему быстро не решит, так как маховик уже запущен и городу Москве (не путать с федеральной властью, она же «Кремль») очень надо избавиться от собственного, столичного мусора.

Приуменьшать значение численности народных выступлений в Архангельске, Северодвинске и других городах и поселках области нельзя. 30 тысяч человек – это большие цифры. По меркам Москвы – 700 тысяч человек на улицах. Массовые московские протесты на Болотной площади и проспекте Сахарова в конце 2011-го – это от 50 тысяч до 100 тысяч участников.

В Архангельской области, напоминает Добрынин, как мантру любили произносить фразу о трёх точках роста региона – Северодвинске (гособоронзаказ), лесопромышленном комплексе и освоении Арктики. Туризм предлагался и прилагался к ним, как нечто само собой разумеющееся. 

Но в стране тем временем открыли новую нефть под названием мусор. Именно мусор и его производные – свалки и стали вдруг новой объявленной точкой роста прекрасного Русского Севера. 

Мусорный бизнес во всем мире – золотое дно, очень крупная капиталоемкая высокоприбыльная отрасль любой экономики. Поскольку человечество генерирует мусор с всевозрастающей скоростью – ежегодный прирост количества твердых коммунальных отходов в индустриально развитых странах сегодня составляет не менее 3%, а в некоторых странах – до 10%. Замедлить рост объемов мусора никак не получится, ибо этот параметр коррелируется с ростом экономик как таковых. 

Сейчас в мире образовались две базовых модели управления отходами. Первая – «американская» – когда компании заключают соглашения с властями в американской глубинке, те с готовностью дают разрешение на работу свалок и полигонов в обмен на рабочие места и постоянный доход. Зачастую такие решения принимаются в ущерб интересам местных жителей и без их ведома.

Вторую модель можно назвать условно «шведской», с 99-процентной утилизацией отходов. При этом потомки викингов не просто утилизируют свой мусор, они принимают за деньги отходы своих соседей – в основном из Норвегии, Ирландии и Великобритании (это вопрос логистики, те в свою очередь оплачивают Швеции порядка 43 евро за тонну утилизируемого мусора.

Россия в мусорной сфере сейчас плывет без руля и без ветрил, считает Добрынин. Формально стартовавшая в России еще в 2014 году реформа отрасли по обращению с отходами эффектно (не путать с термином «эффективно») обозначила такие благие цели как сокращение образования отходов, максимальное вовлечение мусора в хозяйственный оборот, а также удаление накопленного экологического ущерба.

В своей статье Константин Добрынин подчеркивает – благие стратегические соображения сформулированы довольно размыто, не подкреплены системами конкретных тактических мер, и не отвечают на важнейшие вопросы. Какие регионы (исходя из собственной концепции развития) должны заниматься утилизацией мусора? Для кого из них переработка отходов – экономическое спасение, а для кого – неприемлемый экологический ущерб? Как должны строится финансовые отношения между регионами-поставщиками и регионами-переработчиками мусора? Какой будет роль федеральной власти не только в управлении, но и в финансировании всех этих процессов?

Губернатор Игорь Орлов согласился принять на территории региона огромный массив мусора из Москвы, словно забыв про одну из базовых точек роста области – экологию и экологический туризм, о котором когда-то говорил, что «мы обязаны создать концепцию развития северного туризма, сделать Север привлекательным местом для изучения и отдыха, и это нам вполне по силам». Однако по силам оказалась лишь свалка отходов москвичей вместо северного туристического рая, подчеркивает Добрынин.

И действительно, почему московский мусор едет не в Вологду, не в Мурманск, даже не в Коми, а в Архангельск? Откуда у региональных властей вдруг такое отношение к своей земле и к своему народу, будто бы как к земле и людям второго сорта? Почему выбрана не шведская модель?

Это политический уровень проблемы, а заодно сопряженной с ней ошибки. Проект утилизации столичного мусора в Архангельской области был лишён должной экспертизы – как правовой-экологической, так и экономической, в силу чего проект оказался заведомо и критически невыгодным для региона финансово. Это следующий уровень проблемы и ошибки.

Решение, которое призвано разрешить социальный конфликт обоих субъектов РФ – Москвы и Архангельской области по идее должно было бы и могло выглядеть более чем убедительно. Общий объем ежедневного прироста коммунальных и иных отходов Москвы огромен. Из 39 легальных мусорных полигонов, которые функционировали в Московской области еще в 2013 году, к началу 2018 года активными оставались 15, т.е. объем объектов для размещения отходов сократился более чем в 2 раза.  

Архангельская область, перед которой также уже давно стоит вопрос отходов и их размещения (хотя он обострен скорее ненадлежащей эксплуатацией полигонов, чем их отсутствием или переполненностью), вполне себе логично планирует, благодаря московским инвестициям и предлагаемым технологиям решить свои проблемы. Что разумно, считает Добрынин.

Строительство и ввод в эксплуатацию объектов (экотехнопарк «Шиес» и специальный экокластер) запланированы на 2018–2020 годы. Оператор проекта «Технопарк» солидно представил его на совещании областного правительства. По проекту, из столицы ежегодно в течение 20 лет в Поморье будут вывозить около 500 тыс. т мусора, или около 6% от общего объема образующихся в городе твердых коммунальных отходов, что по данным московского департамента экологии составляет 7,9 млн тонн. Стоимость проекта оценивается примерно в 10,5 млрд руб., большая часть которых поступит из московского бюджета.

По красивому описанию происходить все будет так: в столичном экокластере мусор будет формироваться в брикеты, покрытые защитным материалом, которые, могут безопасно храниться аж в течение 30 лет. 

Однако возмущенные жители абсолютно правы – никому не понравится жить в непосредственном соседстве с помойкой. А то, что это действительно помойка, а не полигон – чистая и незамутненная правда, пишет Добрынин.

Фактически Архангельская область принимает «вонючего кота в мешке». Опровергнуть или подтвердить заявления о предварительной обработке ТКО перед упаковкой оставшейся фракции в брикет после прибытия их в «экотехнопарк» в Шиесе будет невозможно. 

Но самое важное: если речь идет о длительном (более 11 месяцев) хранении, то речь идет о захоронении, то есть такое размещение должно быть платным. Причем очень хорошо оплачиваемым. Оплачиваемым так, чтобы можно было бы действительно минимизировать экологический вред и качественно улучшить жизнь людей в области, оживить умирающие поселки, создать инфраструктуру и самое главное другие рабочие места, напрямую с мусором не связанные.

А помойку называть экотехнопарком как минимум странно. Функционал, которым она наделена в силу проекта, предполагает некий комплекс предприятий по обработке (сортировке, преимущественно), утилизации и обезвреживаниях отходов, но никак не захоронения. Заявленные 30 лет возможного хранения явно свидетельствуют о намерениях организовать не то, что декларируется. 

Впрочем региональная власть могла самонадеянно рассчитывать, что народ всего этого банально не заметит. Но так не вышло. Мусорный кризис в Архангельской области показал весь тот потенциал политической дестабилизации, который сосредоточен в казалось бы совсем не политической проблеме.

Десятки тысяч людей вышли на улицы с очень внятным и аргументированным протестом, поставившим под сомнение какой бы то ни было авторитет губернатора. Игорь Орлов к народу не вышел, решив пересидеть и переждать. Опыт показывает – такие главы регионов едва ли могут рассчитывать на переизбрание, напоминает Добрынин. Но серьезный удар нанесен и по репутации Кремля.

Экс-сенатор ситчает, что на федеральном уровне должна быть создана сильная юридическая команда, готовая и способная разработать и имплементировать концепцию утилизации промышленных и бытовых отходов в масштабах всей страны. Такие же команды должны быть созданы и в регионах.